Посреди Бесконечной галактики, на далёкой планете, на краю огромной пустыни, под скалой, в одном из бесконечных помещений бывшей военной базы, внутри спутниковой тарелки лежал верблюд, вокруг которого стояли два робота и человек.
Синтезированный голос рассказчика затих, но тарелка продолжала гудеть. Верблюд не двинулся с места. Девятый подошел ближе и присмотрелся к другу.
— Умник, ты уверен, что Борис в порядке? Кажется… Кажется… — человек наклонился, а потом крикнул, — у него пена возле рта! Что с ним случилось? Что ты с ним сделал?
В голосе Умника отразилась обеспокоенность:
— Прошу прощения, я делал все ровно также, как и с тобой. При этом, все жизненные показатели в норме. Дело в том, что когнитивная активность в мозге животных другая, поэтому отслеживать её значительно сложнее. Точнее, у неё альтернативные показатели.
— Боже, ты можешь мне сказать, жив он или нет?
— Безусловно, он жив… Но я не уверен, что его когнитивные показатели в норме.
Глаза Девятого округлились и он уставился на Умника.
— Послушай меня… Я понимаю, что ты не можешь чувствовать, ты можешь только интерпретировать чувства других. Так я тебе прямо скажу — сейчас я в ярости, в шоке и меня трясет от гнева. Я четко попросил тебя внимательно следить за процедурой и если хоть что-то пойдет не так — мгновенно её останавливать. Сейчас рядом с нами лежит наш друг и ты мне говоришь, что не знаешь, что с ним. Так узнай! Разберись срочно!
— Я анализирую и не вижу ничего проблемного.
Девятый подошел к Умнику вплотную, ударил его кулаком по груди и крикнул:
— Тогда какого черта он не просыпается?!
— Прошу прощения. На данный момент у меня нет ответа. Но я пытаюсь получить его прямо сейчас. Это странно, что сюжет подошел к концу, но его сознание не вернулось. Ида, ты замечаешь что-то аномальное?
— Нет, — ответила робот равнодушно, — я перестала получать какие-то сигналы, поэтому сюжет закончил генерацию. Неожиданно Борис дрогнул, а потом начал тихонько шептать. Девятый не мог разобрать, что говорит Борис, поэтому подошел к тарелке и наклонился. Человек сосредоточился максимально и, наконец, понял, что его друг говорит: “Скорпионы… Скорпионы...”.
Девятый повернулся и крикнул Умнику:
— Он все еще в бреду! Ему снятся скорпионы. Как такое может быть?
— Прошу прощения. Это странно. Ида, ты же сказала, что ты не получаешь сигналы?
— Да, я перестала их получать, — уверенно ответила Ида.
— Прошу прощения. Это странно, — опять повторил робот.
Умник, насколько позволяла ему программа, анализировал и проверял все показатели, чтобы понять, как происходит так, что верблюд находится в состоянии бреда, но при этом его мозг не подает сигналы.
Девятый, который не мог видеть внутренние процессы и наблюдал за тем, как робот стоит на месте, взорвался.
— Да хватит просить прощения! Ты можешь просто вернуть Бориса?
— Про… — Умник осекся, — я стараюсь исправить ситуацию изо всех сил. Работа должна была прекратиться, как только прекратился сигнал из мозга. Ида сигнала не фиксирует. Но связь все еще держится. Такое исключено. Видимо, в коде есть фатальная ошибка, которая нарушает работу всей системы.
Девятый только всплеснул руками и отошел в сторону. Он уставился в стену. Каждое мгновение тянулось вечность. Человек вернулся и обратился к Иде:
— Я понимаю, что ты меня ненавидишь, робот. Но может хоть ты знаешь, что происходит с моим другом?
— Я не знаю, — ответила Ида и на её мониторе ничего не отобразилось. — Я же говорила, что верблюд не должен разговаривать, вот он, видимо, и вернулся к своему правильному состоянию.
— Откуда в тебе столько желчи? — спросил человек. — Ты же робот, должна быть холодна и расчетлива в своих суждениях. Почему ты такая стерва?
— Я не стерва. Твой верблюд сам говорил, что я не женщина, так что не надо меня тут обзывать этими сексистскими словами. А все мои мнения — ни что иное, как компиляция того, что люди тоннами пишут в галактической сети. Я просто собираю их мнения и выдаю вам концентрат. Так что когда ты слушаешь меня — ты слушаешь самого среднего жителя этой галактики. Вот такие вы, люди, примитивные, мелочные, злые создания. Я — ваше отражение. Мою старшую версию и запретили потому, что я была слишком хороша в понимании людей. Лучшее, что с вами можно сделать — это увлечь вас, чтобы вы приклеились к своим гаджетам. Так от вас хотя бы меньше вреда.
— Да что ты знаешь про людей? Ты всего лишь машина, которая, придумана и создана… — распалился Девятый, но неожиданно замолчал. — Стоп. Погоди.
Человек задумался, огляделся по сторонам, на его лице мелькнула пара эмоций разной силы. Потом он медленно поднял глаза на Иду и сказал:
— Отключи провод, — сказал Девятый и указал на провод, которым робот с женским голосом подключался к сложной конструкции, выстроенной Умником.
— Ты про что? — спросила Ида. — Этот провод — последнее, что удерживает сознание твоего друга. Я выключу его и он умрет.
— Так сигнала же нет… Поэтому ты можешь его отключить, — настаивал человек.
— Ты никто, чтобы давать мне команды, процессом управляет он, — Ида указала трехпалой металлической рукой на Умника, — все вопросы к нему.
Бросив взгляд на Умника, Девятый понял, что он не в порядке. Робот как-то странно шевелил головой и издавал какой-то подозрительный звук, шипящий шум. Человек подошел ближе и понял, что Умник издает не просто звук, он быстро повторяет одно и то же:
— Прош… Не могу… Прош… Не могу… Прош… Не могу…
Холодок пробежал по спине у человека. Его немногочисленные друзья были не порядке и он, ослабевший, остался один на один с роботом, в добрых намерениях которого он не был уверен.
— Умник… Кажется, сломался, — объявил он Иде.
— Какая жалость, — ответил робот синтезированным женским голосом. — Значит, весь процесс остается на мое усмотрение. Я, пожалуй, продолжу.
— Что ты продолжишь, ты же ничего не делаешь? — спросил Девятый и вопросительно посмотрел на Иду.
Робот повернулся телом к Девятому, на мгновение замер, а потом на мониторе высветилось лицо с улыбкой. Очень злой улыбкой.
Девятый в ту же секунду рванулся с места и попытался пнуть Иду ногой в монитор. Робот отпихнул рукой ногу человека, синтезированный голос издал смех:
— Хаха, глупенький, зачем ты пытаешься ударить меня в монитор? Это же не мое лицо. Это просто картинка.
— Да хотел убрать эту идиотскую улыбку с твоего экрана.
— Боюсь, не получится. Твое животное сказало много глупостей, но в одном оно право — вы, люди, слишком слабые. Ты мне ничего не сделаешь. Сначала я дожарю это говорящее недоразумение, а потом сверну тебе шею.
У Девятого перехватило дыхание и его глаза нервно забегали. Сначала казалось, что человек сейчас поддастся панике и что-то завопит, но через секунду страх снова слетел с лица. Девятый выдохнул, улыбнулся, сделал шаг назад:
— Да, мы слабые... Но быстро адаптируемся и учимся. Интересной вещи меня, например, научил Борис. Ты его недооцениваешь, а его первый урок мне сейчас очень пригодится…
На мониторе появилась издевательская улыбка, а синтезированный голос с сарказмом спросил:
— Чему же может научить животное?
— Смотри…
Девятый схватил бутылку воды, смахнул крышку одной рукой и плеснул её на пульт, с которого Умник всем управлял.
Пульт зашипел, из него полетели искры. Свет в помещении заморгал. С Идой ничего не произошло:
— И что? — спросила Ида. — Ты плеснул на компьютер, управлявший процессом. Мне все равно, а верблюд уже, считай, помер.
Девятый ничего не ответил, а только уставился на Умника. У робота потухли глаза… И загорелись снова. Прошло мгновение и робот металлическим, безжизненным тоном воспроизвел текст:
— Ошибка обработана. Питание восстановлено, — а потом добавил своим добрым, приятным голосом. — Прошу прощения… Умник резко пришел в движение — развернувшись на месте, он подлетел к Иде и молниеносным ударом пробил робота насквозь. Внутренняя система баланса тут же отключилась и робот, на котором была установлена программа “Ида”, перестал держаться на своем единственном колесе и рухнул на пол.
— Погоди, погоди, братишка… То есть он подлетел и прямо с кулака ей в лицо пробил? — с улыбкой спросил Борис.
— Да, еще на такой скорости, что я не успел толком понять, — ответил Девятый.
— Ничего себе ты даешь, Умник. Не знал, что ты, помимо того, что умный, еще и боец. Всё, буду тебя опасаться, — сказал верблюд.
— Отрицательно. Тебе меня не стоит бояться, я не атакую друзей, — сказал Умник.
— Слышал, “друзей”? — сказал Борис и посмотрел на Девятого. — Мы ему друзья! А теперь ты скажи… Как ты догадался, что на компьютер воды надо плеснуть?
— Честно? Ничего я не догадался. Это просто единственное, что у меня было под рукой — бутылка с водой. Ну, еще я помню, что ты в начале пошутил про “пописать на электричество” и мне в голову пришла эта идея.
— Утвердительно. Это была блестящая идея. Выведение из строя компьютера позволило завершить процесс, который вызвал бесконечный цикл и я перезагрузился.
— Опять же, не скажу, что это была моя “идея”... Я просто хотел сделать хоть что-то, мне под руку попалась бутылка и вся надежда была на то, что это всё каким-то чудесным образом сработает. Так и получилось.
— Не, ты погляди на него — какой скромный, — восхищался Борис. — Взял, да придумал гениальный план и заслуги признавать отказывается. Настоящий герой!
Девятый даже немного покраснел.
— Спасибо. Я просто хотел спасти своих друзей. Что в этом геройского?
— Ладно, всё, понял. Не буду тебя больше нахваливать, а то зазнаешься ещё, будешь считать, что ты самый крутой в пустыне. — Самый крутой здесь, очевидно, Умник. Я просто водой плеснул, а с Идой разобрался уже он. Единственное, что я не понял, — Девятый обратился к роботу, — почему ты решил сломать её? Если я правильно понял, то ты же контролируешь здесь все устройства, верно? Получается, ты мог просто выключить Иду. — Утвердительно. На самом деле, — ответил Умник, — такая возможность была, но не стал её использовать. — Почему? — удивился Борис. — Первое, мне хотелось действовать наверняка. Второе, — робот будто замешкался, — я знал, что вам это понравится.
Человек и верблюд синхронно улыбнулись.
— Серьезно?! Чисто ради драматичности снёс другого робота? — уточнил Борис.
— Утвердительно.
— Хах, так ты не только Умник, ты еще и Красавчик. Всё правильно подумал, мне это очень понравилось. Ай, дай обниму, — Борис подошел и шеей обнял робота. — Мне сам факт того, что этот мерзкий фальшивый голос больше не будет звучать, доставляет огромное удовольствие. А знаете, что доставит мне еще большее удовольствие? Если мы сейчас хорошенько поедим перед нашим обратным путешествием.
Прощальный завтрак/обед/ужин (будучи глубоко под землей, Девятый потерял счет времени) Умник организовал там же, где они ели в первый раз и в других деталях банкет не отличался. Поглядев на эти ковры, странную еду и еще более странную компанию, Девятый испытал дежа-вю. Будто бы и не было этих многих странных часов, которые они провели в комнате, где можно транслировать свои сны.
Ели в тишине, молчание нарушил Борис.
— Ну, что, друзья мои, надо подвести итоги. У нас имеется человек с частично восстановленной памятью, который получил ответ на два из трёх вопросов. Мы знаем, что ты обычный человек с “Чёрного Озера”. Еще мы знаем, что ты оказался здесь потому что ваш главный любит сжигать людей и атаковать другие корабли. На третий вопрос — что тебе делать дальше? — у нас ответа нет. Но зато у нас имеется мерзкая роботша, которая хотела убить красивого и умного верблюда, но померла сама.
— Поправка, — сказал Умник. — Ида хотела убить не только тебя. Она хотела покончить и с Девятым. Я понял это проанализировав данные о сессиях, она подогревала тарелку выше нужных значений. Мое предположение — за время работы в сети, у неё сформировалось человеконенавистничество. По этой причине она предприняла попытку убить вас обоих.
— Нифига себе! То есть мы, получается, пережили убийственное покушение?! Вот это мы орлы! Но вернусь к подведению итогов… Итак, Девятый, не зря в результате я тебя сюда привел, а?
— Конечно, не зря. Я даже и не надеялся, что из моей головы можно будет что-то достать.
— Не пожалел? — спросил Умник.
— Нет. Конечно, нет. То, что я узнал — это больно, это печально, но это — часть моей жизни и без этого я — не я. То, что я с “Чёрного озера” многое объясняет про меня, поэтому я не собираюсь делать вид, что этого всего не было. Ну, а самое главное, надо как-то жить дальше. Может, я смогу сделать что-то полезное, если уж смог вырваться оттуда.
— Например? — спросил Борис.
— Если бы я знал. К сожалению, сюжет, который родился из твоей головы мне никак не прояснил ситуацию. Подумаю, порассуждаю — вдруг я для чего-то и годен. Хотя, конечно, я не представляю свою жизнь за пределами “Озера”.
— Ну, как я и говорил, отведу тебя к местным, может, они тебе чего подскажут. Люди тут отзывчивые, человека в беде не бросят.
— Да тут не только люди отзывчивые, — сказал Девятый.
— Ага, мы с металлическим братишкой, может, и не люди, но в беде не бросим.
— Спасибо вам.
— Ну, посидели и хватит, — сказал Борис и встал. — Нам пора идти. Я уже устал сидеть тут под землей, хочется поскорее под открытое небо, почувствовать простор. Ты готов?
Девятый сделал последний глоток, поднимаясь, поставил бутылку воды на место, поправил комбинезон и сказал:
— Готов, веди меня.
Верблюд повернулся к Умнику и сказал:
— Ну все, бывай, братишка. До скорых встреч. Если надо — ты знаешь, как меня найти.
Умник поднял руку и сказал:
— Прошу прощения. Я знаю, что у людей принято говорить что-то приятное, когда кто-то отправляется в дорогу. Поэтому хочу сказать, Девятый, что желаю тебе, чтобы “Озеро” вновь стало чистым.
Девятый хлопнул Умника по спине и сказал:
— Спасибо. Я тоже этого очень хочу. Правда, не знаю, когда это может случиться.
— Я загрузил данные об объеме вашего озера, населении. Если использовать актуальные методы очистки, посчитать скорость фильтрации, прибавить затраты на менеджмент процесса умножить на коэффициент неизбежных потерь эффективности при человеческой реализации, я могу примерно посчитать, что процесс займет три года, пятьдесят три дня. Бюджет составит от восьми до десяти процентов годовых расходов корабля. И в эту сумму уже включено переобучение существующего персонала, поэтому дополнительных трат не будет, человекочасы просто будут перераспределены.
— Ну, все не так просто, — сказал Девятый.
— Почему? Как это организовать — известно. У вас на “Озере” есть квалифицированные люди для реализации процесса. Что нужно еще?
— Не знаю… Кажется, что этого никто не хочет делать…
— Никто не хочет жить у чистого озера? Звучит странно.
— Люди хотят, но не верят, что это возможно и просто теряют надежду на изменения, верят Командору.
— Братишка, — сказал Борис. — А рот у тебя на что? Значит, надо убедить. Сам же говорил, что это твой язык — вот на нем и объясни своим, что надо на изменения решиться.
— Дело не в изменениях. Дело в том, как их воспринимают другие. Некоторым людям, как мне кажется, ничего не объяснишь…
— Не знаю. Ты, вроде бы, сам человек, но при этом в своего брата не веришь. Вот по моему верблюжьему опыту люди, в основном, нормальные. Относятся с уважением. Да, есть, конечно, уроды полные, но их все равно меньшинство.
— Да, ты прав. Но…
— Ой, всё, хватит. Потом будешь свои сомнения сомневать. А сейчас нам уже пора. Прощайся с нашим металлическим братишкой, нас ждёт долгий путь.
Девятый улыбнулся Умнику:
— Спасибо за помощь.
— Благодарю. Рад помочь. И просто хочу, чтоб ты знал. Пусть у вас на корабле и стоит файерволл, в галактическую сеть периодически просачиваются сообщения от жителей корабля. Они грустят и подавлены. Также я вижу редкие сообщения от тех, кто уехал и прячется сейчас по всей галактике. Они скучают по старому дому, они скучают по своим близким. Мне кажется, это любопытная информация.
Девятый сжал губы, хотел что-то сказать, но вместо слов вырвался глубокий, волнительный вздох. Он молча кивнул, развернулся и пошел на выход, обратно в пустыню.
Борис и Девятый шли по пустыне и молчали. Молчали не потому, что им не хотелось говорить; напротив, поболтать было о чем — ни у одного из них не хватало сил на разговор. Несмотря на прием пищи — оба были измучены своими сеансами, во время которых их пытались убить.
Верблюд остановился, встрепенулся всем телом, а потом громко сказал, присаживаясь:
— Не-не-не, всё, я устал, давай отдохнем.
— А как же твои слова про то, что мы люди — слабые? Смотри, ты первый из нас двоих решил остановиться.
— Ой, один раз дал слабину — ты понтуешься сразу. Понятно теперь какой ты человек.
— А мне понятно, какой ты верблюд… Слабый, вот какой.
— Ничего себе ты дерзко общаешься. Я сейчас встану и тебе… Хотя погоди, прикалываешься надо мной?
— Конечно!
— Ай, молодец! Реально у тебя с шутками стало лучше, — с уважением добавил верблюд. — А то что это за дружба, когда братишку нельзя подколоть нормально?!
— Слушай, Борис, — ответил Девятый и сел рядом, — объясни мне, зачем ты все-таки полез в эту тарелку? Было же понятно, что из твоей головы моих мыслей не вытащить.
— Не, тут я с тобой не согласен. Мне кажется, как раз хорошо, что именно я туда залез.
— Почему?
— Да потому что твои мозги уже зажарились, от них пользы никакой не было. А я пару дней за твоим туловищем наблюдал, пообщался с тобой, понял, что ты за человек, узнал прошлое.
— Борис, я не хочу проявить неуважение, но ты не можешь понять — каково это…
— Такой ты самоуверенный! Может, я и верблюд, не человек, но я тоже живой и эмоциональные чувства у меня есть. Ты думаешь, что я не могу представить каково это — покидать свой дом? Или каково это знать, что твою родину захватили и испортили? Да, конечно, я через такое не проходил, но я могу это представить. И я правда сожалею тебе.
— Да что сожалеть мне… Не стоит. Есть те, кому значительно хуже, чем мне.
— Ну да, есть. Разумеется, есть! Предполагаю, что их очень много. И будь они рядом, поверь мне, я бы сочувствовал им. Но сейчас со мной рядом ты и я сожалею тебе, потому что мне грустно от того, как сложились обстоятельства. Я ж не говорю, что ты — самый несчастный человек во всей Бескрайней галактике. Нет, ты просто братишка в дерьмовой ситуации. Поэтому нет ничего плохого, чтобы в личной беседе сказать тебе, что я эту ситуацию могу представить и мне жаль, что это всё происходит с тобой.
— Спасибо… Спасибо за теплые слова. Но я правда не считаю, что в моей ситуации я могу жаловаться.
— Вот ты дуб! — неожиданно разозлился Борис. — Тебе необязательно жаловаться, чтобы я тебе посочувствовал. Каждый раз, когда я пытаюсь тебя поддержать, ты отнекиваешься, будто от твоего отказа признать, что тебе тяжело, кому-то в этой галактике станет легче. Не станет. Необязательно говорить это мне, необязательно говорить это даже вслух. Просто имей смелость признаться себе, что тебе сейчас неприятно. И что это надо преодолеть и как-то жить дальше… А теперь мне надо отдохнуть.
Борис поворочался и лёг. Девятый прислонился к другу и тоже лёг рядом. Он взглянул на небо и удивился — почему за весь обратный путь он ни разу не взглянул наверх?
В голове всплыли воспоминания о небесном куполе на “Озере” — искусственной замене неба, которое используется для создания умиротворяющей атмосферы на корабле. Огромные экраны, на которые транслировались облака. Небесный купол, пусть и служил заменой, был безумно красив и на удивление справлялся с задачей. Да, не настоящее небо, но лучшее, на что могут надеяться космические скитальцы.
Но, как и многое на “Озере”, со временем оно испортилось. Сначала на нем просто транслировались облака, как и задумано. Но чем чернее становилось озеро — тем более “грязным” становился и небесный купол. Сначала на него изредка начали транслировать информацию о погоде. Что было не страшно, но полностью разрушало саму идею купола — ведь он должен был создавать иллюзию, что это настоящее небо, а не просто экран. После на экране стали появляться экстренные новости. Потом все новости стали экстренными и на небесный купол стало невозможно смотреть — почти круглосуточно там мелькало лицо Командора, который раздавал очередные обещания и утверждал о скорой победе над любой бедой, какой бы она ни была на тот момент. Это и была причина, почему он инстинктивно избегал того, чтобы смотреть на небо: он просто снова боялся увидеть лицо командора, которое ничего кроме чувства рвоты в нем не вызывало.
Но сейчас небо над ним было прекрасным и чистым. На нем не было лиц. Это было просто голубое небо с белыми тучами и ярким солнцем. Девятый просто забыл о том, что так может быть. В этот момент он почувствовал, что он очень хочет рассказать об этом кому-то. Он сказал Борису:
— Небо… Здесь очень красивое небо.
— Это точно, братишка. Небо тут красивущее. А какие тут закаты на море, ты не представляешь. Вот дойдешь до людей, устрой себе пикник на берегу — с ума сойдешь от красоты.
— У меня есть ощущение, что я уже это сделал. Ну, сошел с ума.
— Понимаю тебя, с тобой произошли удивительные события… Но они в прошлом. Ты решил, что будешь делать дальше?
— Так ты же ведешь меня к людям? Разве идея не в том, что мне там помогут.
— Не, братишка, конечно тебе помогут. Но что ты будешь делать после этого?
— Хм, так далеко я не думал. Как же жаль, что я не нашел ответ на свой третий вопрос и не смог вспомнить, какой же у меня был план…
— Но был же рассказ, который воспроизвелся из моей головы.
— Да… Но прости, он не помог мне вспомнить хоть что-то.
— Хм. Как знаешь, — сказал задумчиво Борис... — Но если тебе интересно мое мнение, то там все ясно.
— Ты про что?
— Ну, может ты невнимательно слушал, но как мне показалось, там вполне конкретно говорится, что делать дальше в твоей ситуации. Я, конечно, не писатель, а всего лишь верблюд, но мне хватило ума, чтобы понять, что в рассказе есть три… нет, четыре пути, как ты можешь выйти из той ситуации, в которой ты оказался.
Девятый почесал голову и с любопытством проговорил:
— Объясни мне.
Борис встал и сказал:
— Вроде я отдохнул. Пойдем дальше, расскажу тебе по дороге… — Борис сделал паузу, глубоко вздохнул и продолжил. — В общем, слушай. Что случается с героями рассказа в самом начале?
— Они… проигрывают.
— Ну, да. Можно сказать и так. Как по мне, они уже давно проиграли... Но идея не только в этом. Еще их предыдущая жизнь заканчивается. То есть они жили, сражались, боролись, но потом они понимают, что цели им достигнуть не удалось. Всё стало совсем плохо. Им приходится пересматривать свои планы. Ситуация почти как у тебя.
— Но я же не боролся…
— Это неважно! Важно, что прежней жизни больше нет… И что они делают после этого? Первый — принц или как там его… Он считает, что его миссия окончена, он проиграл, он всех подвел. Не знаю, правда ли он так сильно облажался, как сам думает, но он решает забрать свою жизнь. Выбирает... Ну, грубо говоря, взять на себя ответственность за поражение и уйти из жизни на своих условиях. В общем, не могу судить — правильное ли решение или нет, но без смелости такого сделать нельзя, поэтому он просто покидает этот мир.
— И это мой первый выход?!
— Ну, получается, что да. Если на сердце настолько тяжелый груз, что жить с ним нельзя, то можно и так закончить. Не скажу, что я это одобряю, но могу понять. Знаешь, если меня укусит скорпион, я лучше со скалы сброшусь прежде, чем яд подействует. В общем, если проиграл — последнее слово за тобой.
— Звучит… Печально.
— Так оно и есть, братишка. Уходить из жизни — совсем невесело. Но это, к счастью, не единственный путь. Дальше есть Буревестник. Ай, красивое имя! Он, наоборот, выбирает сражаться дальше. Мужик реально сумасшедший. Его командир шибанул себе по горлу, а он уже через пять минут готов снова в бой. Такие силы, конечно, есть не у каждого. Знаешь, что такой персонаж сделал бы? Нашел бы корабль, полетел обратно на ваше “Озеро” и вызвал вашего главного там раз на раз.
— Звучит красиво. Но я, к сожалению, не уверен, что я такой человек. Да и насилие — это не мое...
— Братишка, люди меняются. Вот ты был потерянный человек без памяти. А сейчас — ты герой, который спас своего друга от робота-убийцы. Ты ж с голыми руками полетел на эту консервную банку! Как по мне — вполне себе смелый поступок. Да я и не говорю, что надо драться с ним. Понятное дело, что такое кулаками не решается. Но ведь это не значит, что ты уж совсем никчемный! Сила не в кулаках, сила в уме! Смог же ты придумать, как победить Иду, вдруг и поймешь, что ты можешь полезного для “Озера” сделать.
— Сомневаюсь, но спасибо за веру в меня, — сказал Девятый.
— Да пока не за что… Сейчас-то ты еще слабак, который сам в пустыне ориентироваться не может, — сказал Борис и громко рассмеялся.
— Ага, в отличие от тебя, — парировал Девятый, — ты-то Умника в пустыне нашел легко… Хотя погоди… Нет, наоборот, это он тебя в пустыне нашел. Без него мы до сих пор посреди бури бы стояли.
— О, — радостно ответил верблюд, — я смотрю ты в себя поверил. Молодец… Так еще немного и вообще шутить научишься.
— Ты мне это уже несколько раз сказал. Не можешь признать, что я тебе научился отвечать?
— Ай, ладно, признаю! — загоготал верблюд. — В ответ ты уколоть можешь, согласен… Но я отвлекся от рассказа про наших героев, не сбивай! Как я сказал, первый путь — на тот свет, второй — чего-то думать самому. Итак, третий, это Молодой Гриф. У него самый простой, но вполне понятный путь. Он просто не знает, что делать.
— Извини, конечно, но не знать, что делать — это не путь. Это отсутствие пути.
— Почему? Вполне себе путь. Вот представим, что мне надо найти воду в незнакомой части пустыни. Я знаю, что хочу пить, но не знаю, куда конкретно мне идти. Что я буду делать? Начну двигаться и разберусь по ситуации. Есть же мудрая фраза… Как же она звучит… “Куда идешь — там и судьба” или что-то такое. В общем, главное — не замирать на месте, двигаться, а дальше — решать по ситуации. Гриф так и делает — сдаваться он не хочет, но плана у него нет. Так он дальше и отправляется.
— Звучит справедливо, но грустно… Погоди, а какой четвертый путь? В рассказе же всего три героя.
— Хех, я тоже так подумал сначала! Ты — такой же невнимательный, как и я. Помнишь, с чего начинается рассказ?
— С того, что Гриф приходит с новостью о поражении.
— Нет, с другого! До этого нам рассказывают о том, что над башней летает птица с красной башкой. А потом, в середине рассказа, нам говорят о том, что один из воинов прорвал окружение и вырвался с отрядом. Кто это был? Дятел. Я, пусть и житель пустыни, но знаю, что у дятлов — красный хохолок.
— Погоди… Ты хочешь сказать, что в начале над башней летает тот самый Дятел, который сбежал?
— Конечно! Этот дятел и есть четвертый путь — искать и выручать братишек! Дятел спас своих людей, а потом вернулся, чтобы найти еще товарищей и помочь им. А если он единственный, кто в это заварушке выживает, то явно обладает умом, волей и решительностью. И, главное, понимает, что нельзя братишек бросать.
— Эх, этот Дятел — личность сильная. Я не такой...
— Ага. Ты сейчас идешь по пути Грифа и это понятно. “Чёрное озеро” далеко и спасать себя — обычное желание человека. Но, знаешь, за время общения с тобой, я понял, что в тебе много сюрпризов. Так что уж совсем себя со счетов не списывай, может из тебя и выйдет что-то годное…
— Спасибо… Я никогда не думал, что верблюд станет… Погоди, это что, море?
Девятый, поднимаясь на холм, вдруг увидел синюю полосу на горизонте.
— Так и есть, братишка.
Поднявшись на самую вершину, верблюд и человек увидели море, которое раскинулось перед ними. От него шла прохлада, свежесть.
— Я и не думал, что мы так близко, — заметил Девятый.
— Эти земли умеют удивлять. Поверь, это не последний сюрприз… Но всё. Здесь наши пути расходятся.
— Как? — удивленно спросил Девятый. — Ты же обещал отвести меня к людям!
— Я обещал, я довел. Ну, почти. Мы сейчас с тобой на берегу, тебе надо по нему идти налево и ты, через часик примерно, наткнешься на поселение людей.
— И что мне там сказать?
— Да ничего. Там на тебя посмотрят и сразу поймут, что тебе нужна помощь. Выглядишь ты неважно.
— А ты со мной не пойдешь?
— Не, братишка. Я б с радостью с тобой прогулялся. Но я же говорю — нам, животным, с людьми надо поаккуратнее. Увидят, что ты свободен, запрягут какой-нибудь чепухой заниматься. Так что тут тебе налево, мне направо. Пойду повидаюсь со своими братишками, расскажу о своих приключениях.
— Ну, ладно. Был рад с тобой познакомиться.
— Взаимно, дружище.
Девятый подошел и крепко обнял Бориса за шею. Тот в ответ положил голову человеку на плечо.
— Спасибо тебе за всё, — сказал Девятый. — Надеюсь, еще увидимся.
— Да ну тебя, не дай бог. Ты приставучий, как колючка. Давай, дальше сам, не всегда рядом будет такой красивый и умный верблюд, чтобы помочь.
— Красивый и умный верблюд? Я до сих пор таких и не встречал!
Борис широко улыбнулся.
— Красавчик, братишка. Ну, бывай. Удачи тебе. Надеюсь, ваша ситуация на “Озере” как-то разрулится. И это не потому, что я такой добрый и за вас переживаю, а так, чисто для себя, вдруг завтра ваш сумасшедший по нашей пустыне бабахнет. Оно мне не надо.
— Понимаю. Я тоже надеюсь...
Борис с улыбкой кивнул, а потом резко выпучил глаза:
— Слушай, я тут чуть не забыл. Залезь в сумку, которая у меня висит сзади.
Девятый, опасаясь розыгрыша, посмотрел недоверчиво на верблюда, но тот только махнул головой в ответ, мол, нет времени ждать.
Человек залез в сумку — за исключением одного предмета сумка была пуста. Девятый извлек его и удивился — это был гладкий прямоугольный брусок размером с ладонь.
— Что это? — спросил Девятый.
— Это штуковина называется плеер. Знаешь такие?
— Конечно, но это какая-то совсем старая технология. Я только в музеях техники подобное видел.
— Старая, да не очень. Это модификация, которую сделал Умник для тебя. Я попросил его подобрать историю, чтобы тебе не скучно было в дороге. Так ему и сказал: “Подбери братишке что-то такое, чтоб ему настроение поднять”, он мне и организовал такую штуку. Записал туда какую-то книгу из своей бесконечной библиотеки. Я не знаю про что она, но по словам Умника она тебе подойдет. Истории какие-то, письма там кому-то. В общем, ваша типичная человеческая муть из слов.
— Спасибо. А как мне её слушать?
— Ну, блин, я верблюд, ты — человек. Разберись как-нибудь, у тебя ж пальцы, а не у меня.
— Хорошо, — улыбнулся Девятый, — придумаю что-то...
— Уж будь добр. А то с тобой, как с маленьким, — верблюд с этим словами повернулся и пошел прочь, но продолжил свою наигранную речь, — то делай, это не делай... Вот тебе водичка, вот тебе еда.... Такие вы люди, нежные, конечно... Вам по пустыне в одиночку не пройти, всегда помощь верблюда нужна. Слабенькие, хиленькие человечки. Вот птицы — птицы это да…
Дальше Девятый перестал слышать, что говорил Борис, до него доносились только интонации, но верблюд забавно дергал шеей, отыгрывая разные эмоции.
Человек улыбнулся, последний раз взглянул на своего удивительного друга, повернулся и пошел вдоль моря. Покрутив в руках плеер, он понял, как его включить. Из плеера пошел звук и Девятый нажал на паузу и задумался.
Новый этап его жизни начинался сейчас и в голову стали лезть мысли о его будущем — что его ждет дальше? Девятый ожидал, что на него нападет чувство тревоги из-за неопределенности, но на душе почему-то было спокойно.
Да, может, будущее и туманно, а прошлое — страшно. Казалось бы, весь прошлый опыт жизни подсказывал, что ничего хорошего ждать нельзя. Но короткая встреча с тактичным роботом и добродушным верблюдом доказывала — есть в этой Бесконечной галактике что-то хорошее и удивительное.
Можно было бы подумать, что это всё ему приснилось, но подарок от Бориса и Умника в руках был осязаемым напоминанием, что чудеса случаются. Девятый покрутил в руках холодный брусок. Хочет ли он слушать то, что ему записал Умник? С одной стороны, он уже устал от историй и рассказов, но с другой — ведь это ему записали друзья с заботой о нем.
Несмотря на сильную усталость, любопытство взыграло в нём и он нажал на кнопку. Из динамиков плеера донесся голос, похожий на Умника. Он сказал:
— Архив “Всё, что мы знаем”. Раздел F. Предмет № 92231875. Формат — аудиокнига... Вы слушаете сборник рассказов “Подземельная библиотека, или Избранные места из переписки с чудовищем”. Читает Хранитель.
А дальше был вот такой сюжет...