Синтезированный голос замолчал уже давно, но человек лежал в тарелке неподвижно.

— Девятый! Девятый! Ты живой вообще? — спросил Борис.

Тот медленно открыл глаза. Если в прошлый раз он мгновенно забился в каких-то странных конвульсиях, то сейчас его словно напоили успокоительным. Очень тяжелым движением руки он только показал куда-то в район шеи.

— Что, ты голос потерял?

— Не… — прохрипел Девятый. — Пить…

Борис повернулся к Умнику и сказал:

— Ничего себе вы его высушили. У парня в организме воды не осталось. Организуйте ему что-то попить.

Умник ничего не ответил, но через мгновение из двери выехали знакомые платформы на колесиках. Они подкатились к тарелке и остановились. Девятый перевернулся на живот, подполз к краю и взял бутылку с платформы. Открутив крышку, Девятый нажал на её бока и подставил рот к горлышку, чтобы вода плеснула в рот.

Подержав жидкость во рту он удивился — охлаждение языка почти сняло боль. Девятый сделал глоток и тихонько сказал:

— Спасибо…

— Ты мне главное скажи, — нетерпеливо тараторил верблюд, — ты хоть что-то вспомнил? Хотя бы кто ты? Ну? Ну?

— Я... нет.

Борис замотал головой:

— Да что ты будешь делать! Мы тут тебя запекаем для чего?! Чтобы ты хоть что-то вспомнил! А ты нам совсем не помогаешь.

— И не вспомнит, — равнодушным голосом сказала Ида, — я уверена, что его разум просто вымещает негативные воспоминания о его преступлениях на корабле. С людьми такое бывает, просто блокируют нежелательную информацию, чтобы не сойти с ума. Самый обычный соучастник происходящего.

— Металлическая женщина, ты такая умная! А объясни мне, почему уже во втором рассказе сюжет про тех, кого власть не любит, а? В прошлом — героя какие-то менты били, в этом — его же земляков на мужика натравили. Что-то в твоей версии про соучастника не сходится…

— А мне откуда знать?! — равнодушно ответила Ида. — Человеческий разум — материя сложная. Предположу, что это механизм самосохранения психики.

Умник опять поднял вверх руку. В первый раз Девятый не подумал об этом, но сейчас ему почему-то стало смешно от того, что робот не может просто начать говорить во время спора, а непременно сначала должен поднять руку, будто бы он стесняется влезть в перепалку алгоритма и верблюда.

— Поправка. Верблюд… Борис прав. Алгоритм генерации Иды подразумевает, что мы имеем дело с искренними чувствами индивида. Да, можно допустить, что даже соучастник преступлений иногда чувствует себя жертвой обстоятельств, но сам акт нарушения табу настолько значителен для психики, что мы бы обязательно увидели отражение этого в сюжете. Единоразовая оплошность вероятна, но мы запускали алгоритм дважды и не увидели никаких признаков преступных тенденций.

— Попытка самоубийства в первом и суицидальная идеация во втором сюжете? — поспорила Ида.

— Маловероятно. Подобного рода ментальные конструкции встречаются в людях повсеместно. Это ни о чем не свидетельствует, кроме того, что бытие разумных живых существ зачастую бывает трагично… Ида, я наблюдаю в работе твоего алгоритма предубеждение относительно нашего друга. Предлагаю тебе скорректировать свою конфигурацию, чтобы избавиться от этого.

— Хм, ты говоришь это потому что запрограммирован быть учтивым и твой протокол приписывает тебе снизить накал нашего общения. И ты прекрасно знаешь, что я не могу просто выбросить накопленные данные, на которых основываются мои “предубеждения”. Это так не работает.

— Но ты можешь дополнить свои данные, чтобы скорректировать общую картину.

— С какой это стати? — спросила Ида.

— Причина первая — это моя просьба. Причина вторая — внесение подобных корректировок позволит нам более эффективно достигнуть нашей цели — помощи Девятому. Ты согласна?

Ида ничего не ответила, Умник интерпретировал это, как согласие и продолжил:

— Замечание. Мне показалась любопытной формулировка “предатель наших людей”. Я только что провел короткий поиск по этому словосочетанию во всех галактических сетях контента. Результат поразительный — это выражение регулярно применялось к несогласным, а чаще всего — к самой крупной оппозиционной группе с “Чёрного Озера”.

Верблюд махнул шеей перед Умником.

— Подожди, дружище, ты что-то тараторишь на своем умном-компьютерном, я не понимаю. Я — верблюд, не забывай, так быстро думать не умею. Что ты там нашел про это “Озеро”?

— Прошу прощения. Я говорил о том, что я провел поиск среди данных и выражение “предатель наших людей” — это фраза-клеймо, говоря проще, обзывательство, которое присваивали противникам власти.

— Ничего себе! И что они с ними на “Чёрном Озере” делали?

— Неизвестно. Мы не имеем четких данных об этом. Как я говорил раньше, мы обладаем крайне малым количеством информации о происходящем внутри “Чёрного Озера”. Но мы точно знаем, что многие недовольные покидали корабль и отправлялись жить в другие места.

— Их просто отпускали? — недоверчиво спросил верблюд.

— Да.

Верблюд, как показалось Девятому, даже немного расстроился.

— А я по рассказам думал, что там смертоубийство было, тюрьма и никого не выпускали. Оказывается, оттуда можно было просто улететь.

— Поправка. Покинуть “Чёрное Озеро” было непросто, поэтому немногие на это решались. Но о настоящих масштабах эмиграции мы не знаем, потому что большинство покинувших корабль просто незаметно переселялись на новые корабли и планеты.

— Так вот оно, не?! Мой братишка на самом деле герой, борец за всё хорошее и вообще красавчик! Всё сходится, его по голове били, предателем называли, вот он и свалил. Отсюда и беды с башкой сейчас.

— Возможно, — в расплывчатой манере согласился Умник.

— Да, все сходится! — прибавил в уверенности верблюд. — У него еще нашивки на руке нет. Он, наверное, сам её и сорвал, потому что отказывается себя с кораблем связывать. Я же говорю — настоящий герой. Что с лицом, телевизор на колесе?

— Я проанализировала данные о которых говорит Умник и… — в синтезируемом голосе начали играть нотки сомнения. — Это действительно возможно. Позвольте мне изучить информацию относительно тех, кто покидал корабль...

Этого, разумеется, никто не мог увидеть, но Ида анализировала тысячи и тысячи статей, заметок, сообщений и медленно собирала из них свое мнение.

— Ида, — обратился к ней Умник, — прошу, если ты анализируешь информацию, озвучивай это. Я вижу данные, который ты рассматриваешь, но для наших друзей это выглядит, будто мы их просто игорируем.

Ида никак не отреагировала и просто начала воспроизводить текст, будто зачитывая статью.

— Среди найденных данных я нахожу много свидетельств о членах команды “Чёрного Озера”, которые были недовольны происходящем на корабле. Это были люди разных званий, профессий и социального положения. И что поразительно — таких людей было неожиданно много для корабля, который считался одним из самых закрытых в галактике.

Особое место среди недовольных занимала организация “Белое море”. Начавшаяся, как экологическая инициатива, организация переросла в полноценное политическое движение. Основным направлением их критики была неэффективность управления космическим судном и пренебрежение к правилам и безопасности.

Начиная с недовольства нижними эшелонами управления, “Белое море” быстро пришло к критике капитана, более известного как Великий Командор. В ответ на них обрушилась вся мощь правоохранительной системы корабля и, как итог, организация была разгромлена с особой жестокостью.

Часть убиты, часть — искалечены, лишь немногим удалось бежать. Они же и поведали большую часть той информации, которую посторонние знают о происходящем внутри “Чёрного Озера”. Всех этих людей, как и тех, кто к “Белому морю” отношения не имел — называли именно “предателями наших людей”, что полностью совпадает с формулировкой, которая была озвучена в сгенерированном рассказе.

— Ничего себе! — воскликнул Борис. — Братишка, так ты, этот, дисиндент, получается.

— Ты говоришь неправильно, — поправила Ида, — правильно — диссидент.

— Диссидент, дисиндент, дивергент, какая разница. Я верблюд, мне можно.

Ида подтвердила:

— Да, среди покинувших было много диссидентов. “Белое море” и вовсе получило несколько престижных премий от Галактических правозащитных организаций.

Верблюд громко засмеялся.

— А вы его по базам пробивали, как галактического преступника! Парень то, оказывается, наоборот, герой. Красавчик, — сказал Борис Девятому и снова ударил его шеей по плечу.

— Прошу прощения. Я всего лишь соблюдал протокол, — сказал Умник.

— Да, такие правила… — добавила Ида. — Но если абстрагироваться от формальностей, лично у меня не было претензий. Точнее, я сразу заметила, что у него светлое, доброе лицо.

Борис поднял брови, выпучил глаза, вытянул шею вверх.

— Скажи мне, металлическая женщина, у тебя ведь ног нет, только колесо, на котором ты ездишь?

— Да, верно. Модель робота, на которую меня загрузили обладает только колесом, — сказала Ида.

— Тогда объясни мне, где ты научилась так переобуваться?! До этого ты готова была его судить прямо здесь, теперь — у него лицо доброе. Может, он из-за тебя на эту сковороду полез и чуть свой мозг не спалил, потому что ты его во всех грехах обвинила.

— Я всего лишь анализирую доступную мне информацию, чтобы делать свои выводы.

— Так может ты торопишься с выводами?

— Я что, не имею право на собственное мнение?

— Когда я такое сказал?! — возмутился Борис.

— И вообще, — продолжила Ида без ответа на вопрос, — мне кажется, что ты так на меня реагируешь, потому что у меня женский голос и образ. Называешь меня “металлическая женщина”. Обычная мизогиния.

Верблюд медленно подошел к Иде, наклонился к ней и сказал:

— Может ты забыла, подруга, но я — верблюд. Я в этих ваших человеческих разборках ничего не понимаю. Можешь меня в чем угодно обвинять, мне плевать. Я даже слово, которое ты сказала, не понимаю до конца. Дело не в этом. Дело в том, что ты наезжаешь на человека ни за что. Мучаешь его, говоришь вещи обидные. А зачем? Ты кому-то здесь помогла? Нет. Ты просто поиздевалась над братишкой, у которого и так пара тяжелых дней выдалась. Это не по-человечески, не по-верблюжьи, даже местные скорпионы, а они мерзкие засранцы, так не поступают. А знаешь, почему ты так себя ведешь? Потому что ты никакая не женщина, ты даже не особь женского пола, ты металлическая коробка без сострадания. Так что еще раз решишь над моим другом поиздеваться — я тебя сломаю.

— Глупый верблюд, я не боюсь боли, — сказала равнодушно Ида.

— Так я не для тебя, а для собственного душевного спокойствия.

После этого Борис смачно харкнул рядом с Идой и отошел к Девятому.

— Ну что, братишка, мы, получается, сразу два вопроса закрыли. Теперь понятно кто ты и откуда. Если хочешь — можешь попить, поесть и пойдем, я тебя отведу к людям.

— Нет, — ответил человек.

— Не хочешь есть — не надо, можем сразу пойти.

— Нет, не в этом смысле. Я хочу еще один сеанс.

— Ты что, сошел с ума? Ты чуть не расплавил себе мозг. Ты два сеанса еле вынес, куда тебе третий?

— Я пришел сюда с тремя вопросами. И я пока не знаю ответа ни на один из них.

— Да чего ты не знаешь? Ты член корабля “Чёрное Озеро”, чудом сбежал сюда на каком-то летательном мусорном баке, а свалил оттуда, потому что там тебя и таких, как ты, гнобили. Чего непонятно? История стройная.

— Я не чувствую, что это правда…

— Да это потому что Ида тебя убедила, что ты какой-то там преступник и маньяк-живодёр.

— Дело не в этом. Может, версия и складная. Но у меня не всплыло ни одного воспоминания. Я так ярко помню, как мне сказали, что мне надо улетать, но больше — ничего. Мне надо узнать хоть что-то. Я должен использовать алгоритм еще раз.

— Так, ты больной, с тобой всё понятно, — сказал верблюд и повернулся к Умнику. — Ты хоть скажи ему, что этого нельзя делать.

— В нынешней ситуации я, к сожалению, могу только предупредить его об опасности. Инструкция не дает мне права отказать Девятому в использовании программы сейчас.

Борис замотал головой из стороны в сторону и фыркнул.

— Отлично, — сказал Девятый и полез обратно в тарелку, — подключайте меня.

— Прошу прощения. Я всё-таки хотел бы рассказать о рисках…

Девятый, успевший лечь, только поднялся, посмотрел в подобие глаз Умника и сказал:

— Да мне плевать, запускай.

Тарелка, не успевшая остыть, снова начала нагреваться. Сознание Девятого, уже привыкшее к процедуре, легко рассеялось. Последнее, что зацепил его мозг, был отрывок фразы Бориса: “Вот же гов…”.

Ида сказала:

— История сгенерируется в течение четырех минут…

А дальше был вот такой сюжет...